Русские или нет - кем считали себя донские казаки

Между донским казачеством и южнорусским населением в XVII в. существовали самые тесные связи – родственные, экономические, военные, иные, важность которых для обеих сторон невозможно переоценить. Характер этих связей позволяет, по-видимому, говорить о том, что область южнорусских городов и Дон являлись в рассматриваемое время своего рода двумя составными частями более крупного региона, начинавшегося от побережья р. Оки (знаменитого «Берега» XIV-XVI вв.) и имевшего своей южной границей цепь казачьих городков по Дону.

Посланный к казакам в 1635 г. с государевым жалованием воронежец В. Струков писал в своем статейном списке следующее. На Дон он прибыл 25 апреля и «государевы грамоты подал … атаманом и козаком тово ж числа». При этом «отаманы и козаки государевы грамоты приняли с великою честью, поднели на голову войсковой отаман Иван Каторжный, и государеву печать целовали» (судя по характеру высказывания, данные действия были проделаны войсковым атаманом), после чего эти грамоты «велели войсковому диаку в кругу честь всем вслух». В войсковых отписках, направлявшихся по разным вопросам воеводам южных городов, казаки неизменно указывают на свое подданство великому государю. Вот характерный пример: «Великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Великия, и Малыя, и Белыя Росии самодержца на Царев город воеводе Афонасью Федоровичю Норову его ж царьского величества донские атаманы и казаки Осип Петров и все Войско Донское челом бьют». Перечисленные выше обстоятельства позволяют, на наш взгляд, понять и тот смысл, который в рассматриваемую эпоху вкладывался в понятие «казачья служба». Дело в том, что выражение «служить казачью службу» довольно часто встречается в челобитных донских казаков, подававшихся ими по разным поводам в Москве.